Лоханка - Страница 5

Вот я и налаживаю людям электропроводку — тут в этом мало кто понимает. А для меня всё привычное — розетку поставить, выключатель перенести или патрон с лампочкой пробросить в нужное место. Правда, провода приходится крепить иначе, да и сами они другие — с тканевой изоляцией.

Тихо тут в двадцать девятом году, спокойно и благостно.

* * *

— А что это ты, Иван, деревья не окопал? — молодуха, чей участок с задней стороны от моего, стоя по другую сторону плетня оперлась руками на его верхнюю кромку и глядит тревожным взглядом, словно чем-то испугана.

Я отложил в сторону отвёртку из походного набора инструментов, что у меня ещё из той, прошлой жизни — со сменными битами — и ненароком надвинул поверх неё лист фибры, с которым работал:

— Так не научил никто, — ответил. — Не знаю, как это полагается делать и когда.

— А чего тут знать? — соседка, а зовут её Анной, даже назад подалась от удивления. — Упавшие плоды собрать, а потом взять лопату и вперёд, чтобы корням дышалось и сорная трава соки из земли не пила в приствольном круге. Чай, есть у тебя лопата? — и слышу, будто намёк какой-то в её голосе.

— Должна быть, — отвечаю. — А не взглянешь ли ты на неё опытным взглядом, не подскажешь ли, с какого конца браться, да как обращаться с ней?

Теперь гляжу, призадумалась уже женщина. Зыркнула опасливо по сторонам и замерла в нерешительности. Дело в том, что все участки неплохо просматриваются через изгороди и, хотя других соседей в ближней округе не видать, но деревья и кусты могут скрыть обладателя пары любопытных глаз… а ей этого не надо.

— Ты, Ваня, ступай в свой сарай, а я, так и быль, взгляну на твою лопату, — а сама в дровяник свой подалась, что как раз задней стенкой к моему сараю примыкает. Не иначе, есть тут проход, думаю. Ну и пошел, куда послали.

А там вижу, отодвинула Анна доски и неприметно для соседей уже ко мне перебралась:

— Так будем лопату смотреть? — и глядит встревоженно.

Сама она — совсем девчонка ещё. Лет девятнадцать или двадцать. Росту и сложения среднего — всё при ней. Какова с лица — не скажу. Платок накручен так, что только щель для глаз оставлена. Но мне это сейчас не так уж интересно — я руки ей положил пониже талии и к себе потянул — очень уж прозрачно она дала мне понять, чего хочет. Так я тоже не против, а очень даже готов.

Огладил руками выпуклые места — чувствую, разгорается моя неожиданная благодетельница. Подсадил я её на верстак, подол приподнял, да и порадовал, чем мог.

— Быстрый ты, — только и сказала она мне. Соскользнула вниз, обняла благодарно, и нырнула обратно к себе.

Почесал я в затылке — уж как-то очень непривычно, оказывается, делают это самое тут в двадцать девятом году. Но ничего говорить вслед не стал, кроме:

— Спасибо, милая! Заглядывай, если что.

Посмотрела она через лаз уже со своей стороны, молча кивнула и ушла. Наверное показалось — ничего ведь не разглядишь из-за платка — но, почудилось, будто на глазах у неё блестнули слёзы.

* * *

Соседка эта, если муж ейный был в рейсе, с того случая меня навещала. Рассказала, что лаз в стенке ещё предыдущий хозяин моего нынешнего дома оборудовал. Он вообще-то пьянчужкой жил, рыбку ловил, продавал да пропивал. Залезть к соседям и что-нибудь слямзить грехом не считал. Хотя, дырку эту я не обнаружил когда ремонтировал сарай — аккуратно сделана.

Участок я прибрал, огород обиходил, деревья окопал, бурьяны извёл — помогал в своё время родителям на даче, так что в основах земледелия разбираюсь. Силёнок у меня достаточно, руки не обе левые — так что устроился, не хуже других. Водопровод, канализация и центральное отопление постепенно забываются, как и телевизор, надоевший мне ещё в прошлой жизни.

А с Анной мы, время от времени, грешили по-быстрому. Она всегда приходила неожиданно буквально на несколько минут и торопилась обратно. Мужа её, Никодима, я видел издалека — он не в наших мастерских работал, а где-то на реке. Видный парень, заметно старше меня, но представительный. И чего бабе в нём не достаёт? Ну да мы об этом не разговаривали с ней — всегда торопились и редко когда каким словечком перекидывались. У меня даже сложилось впечатление, будто мы делаем какое-то важное общее дело, словно товарищи по работе.

С другой стороны эти тайные от всех и ни к чему не обязывающие отношения устраивали меня наилучшим образом — заводить семью я не намеревался.

* * *

В мастерские пришел новый заказ. Не на ремонт судна, а на изготовление лоханей для… то ли бетона, то ли раствора цементного. Где-то в Сталинграде нынче идёт большое строительство — туда и потребовалось этакое оборудование. По существу — просто большое корыто с ушами по углам, чтобы можно было зацепить краном и подать куда следует. Начальник наш собрал работников и воодушевил на помощь строителям тракторного завода. Потом ещё секретарь партийный его поддержал, ну а мы, как положено, похлопали. Хотя работа тут была только клепальщикам — остальные-то не причём. Ну а чуть погодя — скандал — в том месте, куда сходятся сразу три плоскости — то есть в углах, получилась течь.

Не, ну и какая, спрашивается, проблема? Заткни дырку чем попало, замажь хоть соплями, и после начала применения цемент всё равно это место намертво запломбирует. Да только слышу, как дядька в кожанке, что приехал принимать работу от заказчика, директора нашего в конторе кроет за безответственность, вредительство и отсутствие партийного чутья. Мужики наши, ясное дело, сочувствуют своему начальству и кувалдами пытаются грозу от его головы отвести — щели заплющить, зачеканить. Да только лист наш — самый тонкий — шесть миллиметров толщиной. Слабым ударом его не проймёшь, а сильным недолго расшатать соседнюю заклёпку — в общем можно сдуру наделать большой беды.